Одна из глав рассказов о Сталкерах.
Стояло самое начало мая. Погода выдалась на удивление приятная, теплая и без дождя. Птицы свободно летали в голубом и безоблачном небе, и им совершенно не было никакого дела до шума, иногда раздававшегося невдалеке. Они были полностью поглощены заботой о потомстве. Различные насекомые суетились на земле и в воздухе, продолжая свой, только им известный путь в жизни. В воздухе пахло цветами, и они дурманили и пьянили любого, кто успел вкусить их аромат.
Едва рассвело, но все предметы вокруг читались с отчетливостью полноценного дня. Легкий ветерок не мешал придаваться ни размышлениям, ни отточенным действиям.
Снайпер быстро оглядел всю зону своего угла обстрела, умело определил все цели и по привычке построил схему моментального отхода в безопасное место после поражающего выстрела.
Он был очень молод, но уже стал настоящим профессионалом, имеющим приличное количество пораженных мишеней, т.е. жизней, помеченных только мелкими зарубками на прикладе своего карабина. Этих людей уже давно нет, их останки разбросаны в могилах и просто под руинами, в лесах и в других местах его многострадальной страны. От них только и остались эти зарубки, как напоминание, что его жизнь как воина прожита не зря. Он в первую очередь, что труднее всего сделать, должен доказать себе, что стал достойным сыном своих предков. Его научили владеть первоклассным оружием, а от него зависит лишь малость – доказать, что он способен без тени страха отстоять хоть пядь своей земли, хотя бы на некоторое время… Никто, а в первую очередь он сам, не должен усомниться в том, что он все сделал, что мог, а при возможности даже более того.
Снайпер уже дослал последний патрон в ствол. Вплоть до сегодняшнего дня он с группой своих братьев по оружию хорошо потрепал ряды врагов, и каждый из погибших его друзей взял с собой не менее десятка со стороны противника – хорошая и достойная смерть воина. Но врагов было слишком много, и они отвечали на каждый выстрел снайперов целым градом пуль и даже снарядов от приданной специально для этих целей легкой полевой артиллерии. Не все успевали после выстрела скрыться и поменять дислокацию. Их становилось все меньше и меньше, пока, наконец, снайпер не понял, что остался совершенно один – больше не слышалось выстрелов из так знакомого ему по звуку оружия. Теперь он обязательно должен выбрать себе самую ценную мишень и поразить ее своим коронным способом – пробив каску и черепную коробку насквозь – для очередного доказательства высоких способностей оружия его любимой страны. Он на это не пожалеет ни сил, ни времени.
Его карабин хотя и был обычным армейским, но получил отличную ручную подгонку, доработку и приличное облегчение. Оптика была всегда защищена от пыли и приводилась в готовность только перед выстрелом. Этому его научил опытный и старый воин, сражавшийся в метах, где даже обычный песок мог быть на стороне противника. А на малом расстоянии оптика и не требовалась – снайпер попадал в цель на дистанции пистолетного выстрела, практически не целясь, от бедра. Он был лучшим в школе и в обычном тире, он стал первым в своем подразделении, открывшим счет высшим офицерам врага и получившим звание ефрейтора. Но теперь он один и у него последний патрон, и это его последний день жизни. А может и час…
В своем маскхалате поверх обычной полевой формы он продирался через мелкие расщелины в разрушенных зданиях, все дальше и дальше уходя от выстрелов и разрывов, и лишь изредка останавливался, весь превращаясь в слух, запах и зрение. Снайпер пробирался в самый тыл врага, где его появления никто не ждал, но могла встретиться достойная цель. Так он пролез, прополз и пробежал мелким гусиным шагом несколько километров.
И вот он на позиции. Перед ним три противника, сам он – в тени полуразрушенного угла здания, прямо под плитой перекрытия. Места для лёжки было немного, но для его исхудавшего тела вполне достаточно. Главное, что ничто не помешает хорошему прицеливанию. Снайпер быстро размотал обмотку с оптики и глянул через нее в небо, проверяя, нет ли на ней посторонних предметов.
Один из врагов – пожилой и усатый сержант, все время суетится с котелками, поочередно наполняя их горячей едой. Один из них он подает какому-то совсем молодому пареньку, скорее мальчишке, хотя уже имеющему как и у Снайпера звание ефрейтора. Сержант в промежутках подачи еды еще о чем-то совещается с подполковником спецподразделения. Подполковник сидит на плащ-палатке, уложенной прямо на обломок стены. Таких, как этот военный офицер, снайпер еще не встречал, а знал о них только по описанию: околышек его фуражки имел определенный цвет. На шее офицера висит фотоаппарат, а на плащ-палатке рядом с ним лежит большая коробка фотопленок от известной фирмы. Разговаривая с сержантом, подполковник что-то показывает указательным пальцем на карте, а потом куда-то себе за спину. Возможно, он объясняет, что именно там интересующий его объект. Вскоре старый сержант удаляется. Но он и так и так не был мишенью для снайпера. Теперь на боевой позиции остались двое: подполковник и мальчишка ефрейтор сидящий спиной на бруствере из обломков здания. Снайперу видна только часть его туловища выше ремня и слегка развивающиеся черные волосы. Парнишка, не торопясь, что-то ест из котелка, громко гремя по стенкам ложкой. Ясное дело, что цель – именно подполковник. Но, к сожалению, он не в каске, а в обычной фуражке. Снайпер предпочитал цели «в фуражках», но всегда сожалел, что в последний момент они не были покрыты каской. Ну, ничего, надо только подгадать момент и вогнать пулей эту мерзкую эмблему прямо в его башку, на свободу от головного убора. Такое он проделывал не раз. Но снайпер, совершенно неожиданно для себя самого, лежит неподвижно, вспоминая всю свою жизнь, едва ли не с рождения до сего дня. И что же это получается, это так расточительно он собирался потратить свой последний патрон?
Бред, никогда! Нужна значительно более важная цель! Просто необходимо весь свой остаток жизни вложит в этот последний патрон! Впервые за время своего боевого опыта снайпер задумался.
И чего это так суетился сержант возле этого парнишки и так любовно по голове его поглаживал подполковник? А может, это его родственник? И какова будет реакция этого вояки на гибель близкого ему человека? Скорее всего, офицер согласился бы сам за него жизнь отдать. Снайпер не раз сам попадал в такие ситуации, когда гибли его друзья и родственники, и точно знал, что, убив парнишку, он морально покончит и с подполковником…
Итак, он нашел себе новую мишень, впервые поменяв свою первоначально выбранную цель. Впрочем, теперь он волен это делать, ведь это будет последний его выстрел. При наличии патронов он мог прикончить их всех, но последний многократно возрос в цене.
Снайпер так же быстро и без колебаний прицелился и замер. Он еще никогда не стрелял в человека, когда тот ест, и пожелал дождаться, пока мальчишка доест все до конца. Снайпер внимательно следил за каждым движением своего врага через оптику. Он не думал о еде, уже давно научившись жить впроголодь, его последний сухарь был съеден еще вчера. Снайпер искал именно то место на мишени, поразив которое, он сможет поставить окончательную точку своего жизненного пути. И вдруг движение его винтовки остановилось.
В бумажных мишенях в тренировочных тирах в центре самой 10-ки он видел только маленькую белую точку, а тут – вот она, прямо перед ним. Как же это он сразу на нее не обратил никакого внимания? Да, это достойнейшая для последнего патрона цель. Она расположена прямо на этом парне, и именно ее надо поразить. В нее, и только в нее надо попасть, хотя это будет и не просто. Он, как обычно, быстро прицелился, спокойно вдохнул и почти сразу же выстрелил.
Сотни раз отработанная привычка дала о себе знать, после выстрела снайпер моментально оказался в безопасном месте. В ответ раздалось только несколько коротких автоматных очередей и приказные выкрики подполковника. Пули подняли целый рой пылевых фонтанчиков ровно в том месте, где только что была лежка снайпера, и зацокали по битому кирпичу. Но для него это уже не имело никакого значения, он даже не обрадовался тому, что еще раз опередил смерть, а только удивился такой точности выстрелов от обычного вояки. Но все уже заранее решено, и последний выстрел сделан. Ответ за противником, хотя первую попытку тот уже сделал.
Снайпер медленно и бесшумно встал и снял маскхалат, аккуратно сложил его, как учили, и положил на самое чистое место, какое только нашел поблизости. Взяв в руки своего последнего стального друга, аккуратно вытер его носовым платком. Платок больше был не нужен, но снайпер сложил его, как обычно, и вернул на прежнее место. Из кармана кителя он вынул маленькую коробочку с сапожной щеткой, давно не видавшую крема, и как мог, привел в порядок свою короткие сапоги. Следующая процедура была расчесыванием давно не стриженых волос. Покончив с этим, снайпер аккуратно надел головной убор, поправил ремень, одернул китель, потер пряжку ремня тыльной стороной рукава и, перебросив свой карабин за спину, стал медленно выбираться из практически полностью разрушенного здания.
Оставалось выполнить еще одно важное, бесшумное и незаметное перемещение, чтобы подойти к противнику вплотную и заглянуть в глаза своим заклятым врагам. Его не должны заметить раньше времени и пристрелить, как крысу, а расстрелять как настоящего воина. Он прекрасно знал, что ни один враг никогда не оставляет снайперов в живых, такова их смертельная работа и неизменная участь – в плен их никогда не берут.
Снайпер никогда не должен спешить, а уж сейчас тем более нельзя сделать ошибку, и он медленно и бесшумно приближался к месту назначения.
Он, как и рассчитывал, появился с неожиданной для противника стороны. Подполковник вплотную подошел к тому месту, где совсем недавно была лежка снайпера, и никак не мог понять, почему там нет трупа, ведь он сразу полоснул по вспышке выстрела и просто не мог промахнуться. Подполковник внимательно осматривал следы от своих пуль и что-то периодически выкрикивал, временами озираясь. Вот теперь, уже совершенно не таясь, снайпер уверенной походкой направился к подполковнику. Тот только и оглянулся на звук шагов. Самые последние несколько шагов снайпер попытался пройти строевым шагом, но из этого ничего не вышло из-за усеявшего землю битого кирпича. Но все же он четко остановился, встал по стойке смирно перед подполковником и, подняв голову, сказал ему прямо в лицо…
Офицер в порыве ненависти схватил автомат за ствол с несокрушимым желанием размозжить голову снайперу, но встретил взгляд небесно-голубых глаз исхудавшего мальчишки- врага, в которых не было и тени страха, но оставалась гордость и готовность к неминуемой смерти. Встретившись с этим взглядом опытный воин, прошедший не одну войну, в испуге отшатнулся и опустил автомат. После минутного замешательства он подошел к снайперу, снял с него головной убор и приблизил свое лицо к его лицу. В замешательстве и ничего не понимая, он отошел в сторону и просто сел прямо на бетонную плиту и обхватил голову руками. Его фуражка покатилась по пыльному битому кирпичу, но подполковник совершенно не обратил на это внимание. Он только раскачивался из стороны в строну, скрипя зубами и тихонько подвывая, как от сильной зубной боли.
Из-за бруствера показался другой мальчишка, который совсем недавно ел из котелка. Его лицо было совершенно спокойно, как будто не он только что был на волосок от смерти. Левый погон его гимнастерки беспомощно болтался, лишенный пуговицы, отстреленной снайпером, который все-таки поразил свою последнюю цель.
0
:D 
