Ты Не задумывался почему этот чел жил в Германии и почему вернулся только в 2000 году когда к власти пришёл ВВП? Будем верить всем кто клевещет на СССР?
Человек, не знающий всей подноготной, связанной с фальсификацией обвинений против СССР по “катынскому делу”, может даже проникнуться сочувствием к усилиям нашего “немецкого Вертера”, так страстно стремившимся “раскрыть глаза другим”.
Но не будем с этим спешить.
Во-первых, В. Фалин, сам уже давно знавший “правду” от западных немцев, по подсказке Ю. Зори на основании “неопровержимых индиций” делает вывод, что “расстрел польских офицеров - преступление Берия и его подручных”, поскольку они транспортировались конвойными войсками из Козельска в Катынь..
Действительно транспортировались, но не на расстрел, а в исправительно-трудовые лагеря.
Во-вторых, В. Фалин признает, что только на основании одних “косвенных свидетельств” добивается вместе с А.Н. Яковлевым, чтобы М. Горбачев принес официальное извинение В Ярузельскому, и Генеральный не без колебаний соглашается “повиниться” перед поляками за мнимый расстрел офицеров, после чего следует краткое сообщение 28 апреля 1990 года ТАСС на этот счет.
В-третьих, никакого пресловутого “пакета №1” с документами по Катыни, который якобы передавался от одного Генерального секретаря ЦК КПСС другому, о чем так залихватски врали на заседании Конституционно суда РФ в октябре 1992 года Шахрай и Макаров, не было и в помине.
В-четвертых, ни Горбачев, ни Яковлев, ни Фалин, принимая решение о принесении извинений В. Ярузельскому по “катынскому делу”, даже в глаза не видели, что за документы находятся в хранившемся в архиве КГБ деле, “не подлежащем вскрытию”, и каково их содержание.
В. Фалин, скорее всего, лукавит, а точнее - врет и оговаривает В. Крючкова, заявляя, что после “исторических” извинений, принесенных В. Ярузельскому, на Пленуме ЦК КПСС летом 1990 г. председатель КГБ СССР на его - Фалина расспросы якобы признался, что в находящимся в КГБ и не “подлежащем вскрытию” деле имеется “все”, включая “приказ, на основании которого все совершалось” в отношении польских офицеров “по Катыни, Харькову и Бологому”.
В. Фалину как “юристу-международнику” должно было быть известно, особенно после тесного общения с другими сторонниками геббельсовской версии, что выносить приговоры к смертной казни в Советском Союзе, кроме судов, до 1 августа 1938 года имели право только квазисудебныа “тройки”, но они это право утратили в отношении лиц, арестованных после 1 августа 1938 года, и были упразднены. Особое совещание при НКВД СССР такое право в отношении изменников Родины, шпионов, диверсантов и других особо опасных преступников получило лишь во второй половине ноября 1941 года, то есть в наиболее тяжелый период Великой Отечественной войны.
Даже если допустить, что председателю КГБ В. Крючкову это не было известно, ляпы типа “приказов на расстрел” в его разговоре с катынским “правдоискателем” В. Фалиным исключены.
Сермяжная правда состояла, исходя из того, что сообщает Фалин, в том, что В. Крючков со своими сотрудниками наконец-то решился заглянуть в то самое дело, которое вскрытию не подлежало. А вскрыв и заглянув, они обнаружили, что там находятся документы, свидетельствующие об осуждении польских офицеров Особым совещанием при НКВД СССР к лишению свободы в исправительно-трудовых лагерях и утрате ими статуса военнопленных и интернированных.
Естественно, они убедились, что военнопленные транспортировались конвойными войсками в эти самые исправительно-трудовые лагеря со всеми необходимыми документами.
Обнаружив это, В. Крючков схватился за голову и вынужден был доложить обо всем М. Горбачеву, который уже на весь мир “прокукарекал” относительно вины Советского Союза в расстреле польских офицеров. Признать, что он по-крупному “лопухнулся” под давлением своих “соратников” В. Фалина и А.Н. Яковлева, для него было смерти подобно.
Между тем поляки и немцы постоянно напоминали В. Фалину и М. Горбачеву, что нужны зримые документальные подтверждения того, что в устной форме “Генеральный” сообщил В. Ярузельскому. Но никаких “документальных” подтверждений геббельсовской версии о расстреле Советами польских офицеров, никаких исходных документов, относящихся к Катыни, Харькову и Бологому (Бологое, а не Медное фигурирует у всех геббельсовцев по их первоначальным “расследованиям”, и Фалин сглатывает эту “информацию” на с. 407 своей книги Ю.С.) и подтверждающих эту клеветническую версию, М. Горбачев и В. Крючков тем, кто “фанатично жаждал правды”, дать не могли, ибо их не существовало изначально.
М. Горбачев понимал, что поляки от него не отстанут и будут требовать “документы”. Чтобы как-то выйти из положения, он дает указание Генеральной прокуратуре СССР начать “расследование” в направлении, подтверждающем его извинение перед поляками, и это расследование начинается в августе 1990 года.
Но, “поварившись” в море околонаучных и прочих суждений по “катынскому делу”, перелопатив горы всякого рода справок и ничего не проясняющих бумаг, следственная бригада ГВП через тогдашнего Генпрокурора СССР Н. Трубина 17 мая 1991 года обращается к М. Горбачеву с таким письмом (№ 1-5-63-91):
“Собранные материалы позволяют сделать предварительный вывод о том, что польские военнопленные могли быть расстреляны на основании решения Особого совещания при НКВД...
В связи с этим прошу Вашего поручения общему отделу УК КПСС проверить наличие архивных (возможно, совместных решений ЦК ВКП(б) и СНК СССР по указанному вопросу) и копии их передать в прокуратуру СССР”.
Из этого письма мы узнаем убийственные вещи. Прежде всего то, что в Прокуратуре СССР никто, включая самого Генпрокурора, не дал себе труда изучить Положение об Особом совещании при НКВД СССР, так как в противном случае в письме не появилась бы такая нелепица, как “могли быть расстреляны на основании решения Особого совещания при НКВД...”. Из самого положения об Особом совещании мы знаем, что максимальное наказание, которое оно могло назначить в 1940 году, - это 8 лет исправительно-трудовых лагерей..
Далее, из этого письма явствует, что следственную бригаду, поручив ей вести расследование в духе горбачевского извинения перед польским президентом В. Ярузельским, В. Крючков по указанию М. Горбачева и близко не подпускал к “неподлежащему вскрытию” делу, поскольку это сразу же бы обнаружило политическую и гражданскую несостоятельность и никчемность некоторых первых лиц из тогдашнего руководства СССР, и прежде всего самого Горбачева.
Никаких документов по “катынскому делу”, кроме многочисленных записок В. Фалина и тех, кого он вовлек в эту провокационную возню, в отделах ЦК КПСС и партийном архиве не хранилось и никакого “пакета №1” не было ни в сейфе М Горбачева, ни в последующем - в сейфе у Б. Ельцина, да и самого “президентского сейфа” в помещении бывшего “Святейшего Синода” по определению не было и быть не могло.
Этим и объясняется самая настоящая брехня М. Горбачева в письме, написанном в октябре 1992 года новому президенту Польши Леху Валенсе, о том, что запечатанный конверт с надписью “Не вскрывать” он открыл в самом конце своего пребывания на президентском посту, то есть в последних числах декабря 1991 года, в присутствии Ельцина, сказав ему, что тот сам должен решить, как и когда распорядиться этими документами.
Сейчас всем известно, что Ельцин вышиб Горбачева в декабре 1991 года из Кремля, как пробку из бутылки, и никаких разговоров с поверженным “врагом” не вел. Поэтому-то и пришлось первому и последнему президенту СССР обращаться к Ельцину в последующем с нижайшей просьбой разрешить взять из своего бывшего кабинета оставшиеся там личные вещи, что ему милостиво и позволено было сделать.
Как бы мы ни относились к Б. Ельцину, но в истории с так называемыми “катынскими документами” он говорит правду: ему их “всучили” 11 октября 1992 года по приезде из Бишкека, куда ом ездил на “Саммит” с такими же, как он, сам “президентами”.
Информированность Ельцина о катынской трагедии была нулевой, но увидев, что с помощью представленных копий “документов” можно поквитаться с “проклятым советским прошлым” и нанести удар по “коммунистической стороне” в Конституционном суде РФ, он, не испытывая ни сомнений, ни колебаний, дал указание озвучить, отправив одновременно своего гонца к Леху Валенсе.
“Пакет №1 с документами по катынскому делу” изобрела алчная и беспринципная свора архивистов и юристов из команды Б. Ельцина, сфальсифицировав эти документы. Такая возможность у них появилась в связи с тем, что в декабре 1991 года все архивы Советского Союза, включая архивы КГБ СССР, оказались в распоряжении ЕБН и его опричников.
Убедившись, что подлинные документы по польским пленным офицерам начисто опровергают геббельсовскую версию об убийстве их “Берией и его подручными”, ельцинисты принялись их подделывать.
Изготовление фальшивок заняло у них почти год, поэтому они смогли пустить их в оборот только в октябре 1992 года.
Сработаны эти фальшивки, несмотря на их внешнюю “похожесть”, в силу определенной спешки были довольно грубо, и их первое разоблачение произошло на заседании Конституционного Суда РФ в октябре 1992 года.
Вина В. Крючкова состоит в том, что у него не хватило мужества ослушаться своего патрона - М. Горбачева и предать эти документы гласности. Тогда стало бы ясно, что Советский Союз нарушил Гаагскую 1907 и Женевскую 1929 года Конвенции, но к расстрелу польских офицеров советское руководство не имеет никакого отношения и этого преступления не совершало.
Поэтому, если и вести речь о “причастности” В. Крючкова к фальсификации “катынских документов”, то только в том смысле, что он своим поведением и своими действиями сильно облегчил непосредственным исполнителям ее осуществление.
Письмо М. Горбачева в октябре 1992 года Леху Валенсе - это всего лишь жалкий лепет обанкротившегося политикана, который принял предложенные ему ельцинистами условия игры вследствие того, что уже сделал черное дело против своей страны, не дав себе труда вникнуть в суть провокации, на которую его толкнули в апреле 1990 года В. Фалин и А.Н Яковлев.
Но все же В. Фалина мы должны поблагодарить, поскольку то, о чем он поведал а своей книге как о “кремлевских тайнах”, позволило нам с достоверностью установить историю фальсификации “катынского дела” и найти недостающие звенья, относящиеся к судьбе польских офицеров в целом.
Мне представляется, что причастность к фальсификации документов о польских офицерах со стороны КГБ СССР и его последующих суррогатных спецслужб в Российской Федерации, не имеет каких-либо достоверных подтверждений.
Эту грязную работу выполняла на протяжении всего “расследования” группа особо доверенных лиц, подобранных из числа специалистов в области архивного дела и продажных юристов, а также из числа лиц, хорошо владеющих компьютерной техникой.
Вольно или невольно, но для фальсификации дела о судьбе польских офицеров благоприятные условия в свое время создало само советское руководство.
В послевоенной советской истории информация на этот счет была скудной и неполной.
Объясняется это тем, что сменявшие друг друга политические элиты СССР не желали предавать гласности сведения о том, что накануне Великой Отечественной войны польские офицеры были осуждены и к началу войны находились в основном не в лагерях для военнопленных и интернированных, а в исправительно-трудовых лагерях.
Информация такого рода ничего хорошего не сулила: СССР был бы обвинен в нарушении международно-правовых норм, касающихся вопросов об обращении с военнопленными.
Кроме того, и поляки, и немцы ГДР были нашими союзниками по Варшавскому Договору 1955 года и в равной степени считались “братскими народами” - по социалистическому лагерю
Напоминать о Катыни означало напоминать о том, что поляков расстреляли немцы.
Мы и не напоминали, и как видите, теперь вину за расстрел польских офицеров взваливают на нас путем злостной и преднамеренной фальсификации исторических фактов.
Но это еще не все.
В Польше создан и действует так называемый союз “Катынских семей”, имеющий свое управление, знамена, хоругви. Этот “союз” насчитывает более 800 тысяч человек и является настоящим рассадником антирусских настроений.
Он не только культивирует ненависть к русским, но и ставит своей целью получение с нас огромной компенсации, наподобие той, что евреи получают с Германии за “Холокост”.
У нас, наверное, забыли, что еще в январе 2002 года во время своего визита в Польшу В. Путин сказал, что “не исключает возможности распространить на поляков российский закон о жертвах политических репрессий” (“РГ”, 18 01.2002).
Комментируя это высказывание, тогдашний и нынешний председатель Комитета Госдумы по законодательству П. Крашенинников, заявил: “Думаю, что такой вариант, очень гуманный по сути, в принципе возможен. Но он должен быть дополнительно проработан с точки зрения правовой.
Если есть желание и взаимный интерес, должно состояться заключение двустороннего соглашения по этому поводу, с тем чтобы ряд норм данного законодательства, в первую очередь те, что касаются финансовых вопросов распространялись и на граждан Польши, пострадавших от сталинского режима, и они смогли получить компенсацию” (“РГ”, 18.01.2002).
Таким образом, мы видим, что В. Путин и П. Крашенинников давно “закончили расследование дела” по польским офицерам и рассуждают только о том, какие правовые нормы приспособить для компенсационных выплат.
Конечно, не только А Квасьневский и поляки, но и друг В. Путина - германский канцлер Г. Шредер, да и все немцы, рукоплещут ВВП за внимание и заботу об утверждении геббельсовской версии расстрела польских офицеров и ее новейшей интерпретации.
Помните, Геббельс объявил, что русские расстреляли в Катыни около 12 тысяч поляков, а нынешние российско-польские фальсификаторы “поправляют” герра Геббельса и объявляют: “Герр Геббельс немножко ошибся: в Катыни было расстреляно 4123 поляка, под Медным - 6 тысяч и в районе Харькова - около 4 тысяч”.
Поскольку перед бригадой нынешних следователей и их “экспертов” из академических кругов стоит задача по возможности как-то объяснить и устранить расхождения между “расследованием” Геббельса и их собственным, нельзя исключить, что они согласятся с бредовыми измышлениями своего предтечи и объявят, что всех поляков весной 1940 года в Катынском лесу “расстреляли войска НКВД”. Мыслишка-то о расстреле “войсками НКВД” польских офицеров вброшена по материалам пресс-конференции, проведенной Квасьневским 28 сентября 2004 года в Москве.
Но какие бы следственные схемы фальсификаторы ни выстраивали - это будет одна бесконечная ложь, направленная на то, чтобы приписать преступление Гитлера, Геббельса, фашистской Германии нам - победителям европейского фашизма.
Перелицовка истории и глобальный пересмотр хода и итогов Второй мировой войны осуществляется ныне в невиданных масштабах. И то, что именуется “катынским делом”, в этом надругательстве над историей и жертвами европейского фашизма, и прежде всего - в надругательстве над жизнями 27 миллионов советских людей, отданными во имя Победы, занимает чрезвычайно важное место. Доказательств этому слишком много, чтобы не замечать этого.
0
WaltherSS (Сегодня, 18:51):
)
Это мне? 
Достойная организация. Так, поскрипев моском лет ... 20 уже (?) путем судорог "беспокойной совести" и тш-щ-щательных подсчетов они вывели цифру сталинских "гепгессий" за все время "сталинского режима". Цифра получилась, чуть меньше 300 тыс человек. Т.е. от ... и до смерти вождя. 
таки да не преследуется (как и в Пиндостане, Зазеркалье, Бробдингнеге...)
