0
12 августа 2009 года на специальном совещании в своей сочинской резиденции президент России официально признал, что традиционный арсенал административных наказаний и запретов оказался бессилен против вековечной русской слабости к спиртному. "Ничего не помогло", - констатировал Дмитрий Медведев.
В частности, не помогло ужесточение условий производства и продажи спиртного, ограничение рекламы алкогольных напитков и ужесточение наказаний за вождение в нетрезвом виде. "Нужно честно об этом сказать, просто упорядочили ситуацию и все".
Цитата
C2H5OH в РФ
18 литров этанола на душу населения в год (безопасный уровень — 8 литров);
76 процентов взрослого населения пьет;
2,5 миллиона граждан состоят на учете с диагнозом "алкоголизм";
30 процентов подростков пьют каждый день;
2 из 3 россиян, не доживших до пенсии, были пьяны в момент смерти.
18 литров этанола на душу населения в год (безопасный уровень — 8 литров);
76 процентов взрослого населения пьет;
2,5 миллиона граждан состоят на учете с диагнозом "алкоголизм";
30 процентов подростков пьют каждый день;
2 из 3 россиян, не доживших до пенсии, были пьяны в момент смерти.
Данная президентом оценка этой ситуации (даже наведение порядка не решает проблему!) не оставила возможности рутинно противопоставить "спиртосодержащим растворам" обычный закон, госпрограмму или даже нацпроект. Начатая еще Рюриковичами борьба с пьянством в очередной раз развернулась во всенародную кампанию, а сам порок президент нарек национальным бедствием.
"Анонимные алкоголики" уже написали в блогах, что Медведев сделал первый из 12 шагов их программы избавления от зависимости - публично капитулировал перед пороком.
Затем Медведев распорядился относительно дальнейших шагов в рамках объявленной кампании: "Самое главное - у людей должно появиться желание и возможность вести здоровый и трезвый образ жизни. Все это может происходить только на основе нормального уровня жизни. В бедной стране пьянство не победить".
В ответ на инициативу президента Совет Федерации немедленно предложил новые интересные наказания и запреты. Чтобы навести порядок в сложившейся ситуации, концепцией национальной антиалкогольной политики предусматривается ограничение на продажу спиртного беременным женщинам и кормящим матерям. То есть в магазин - со справкой от врача об отсутствии беременности. Кроме того, как следует из концепции, необходимо будет иметь и справочку об отсутствии алкоголизма.
Складывается ощущение, что тут сенатский комитет потерял контакт с реальностью: подобного хамства по отношению к собственному народу себе не позволяли ни помазанники Божии, ни члены Политбюро, а все равно на антиалкогольных кампаниях их власть заканчивалась.
В числе других предлагаемых мер есть фиктивные (понятно, что в поезде дальнего следования будут торговать водкой, какие законы ни принимай), есть неэффективные (запрет на продажу алкоголя вокруг спортивных сооружений оставит трезвыми только степенных отцов семейств), есть вредные (если ночью в радиусе шаговой доступности не будет официальной торговли спиртным, значит будет торговля неофициальная, а значит - отравления и криминал). Нет мер новых.
Психиатры из московских государственных больниц, с которыми побеседовали МедНовости, назвали нам несколько мер, о которых государственные мужи "позабыли".
Во-первых, необходимо помнить, что почти каждый алкоголик знает, почему он пьет. И пьет он не потому, что водка продается в магазине. Если запрещать подросткам ночные дискотеки, они будут тупо пить в подъезде. Если остановить завод, понятное дело, рабочие уйдут в запой. Если не заниматься трудоустройством вернувшегося из Чечни солдата, он конечно сопьется. Если запретить филателию, то сопьются все филателисты, в конце концов, поэтому каждый чиновник, закрывающий, скажем, гей-клуб, должен, в частности, отдавать себе отчет, сколько людей он возвращает на кухню, к бутылке.
По словам практических врачей, профессиональная наркологическая помощь желающим избавиться от алкогольной зависимости в России практически не оказывается (речь не о "выведении из запоя", а о систематической борьбе с алкоголизмом как душевной болезнью).
Государственная наркология может предложить пациентам без белой горячки только недолгую госпитализацию в обществе полностью спившихся, потерявших социальный статус больных, без разбора получающих различные успокоительные лекарства скорее для удобства персонала, чем для лечения зависимости. Кроме того, попадание в поле зрения ПНД означает постановку на учет, которая многим людям калечит карьеру хуже выпивки.
Частные клиники тоже не очень заинтересованы в трудной и долгой терапии, неизмеримо выгоднее "подшивать" по полсотни человек в день, чем годами постепенно вести пациентов к выздоровлению.
Кроме того, в России ни в частных, ни в государственных клиниках не ведут систематическую лечебную работу в соответствии с мировыми стандартами. Качество используемых врачами методик варьируется.
Вообще, эффективнее будет признать факт существования алкогольной субкультуры и работать с ней, чем полностью её отрицать. В частности, в России особенно много пьют дома, в одиночестве или при родственниках, детях. В результате - домашнее насилие, деградация. Западная традиция напиваться пусть не в компании, но в баре, где обстановка требует хоть какого-то самоконтроля, не даёт так сильно опуститься.
И наконец, пора прекратить называть пиво безалкогольным напитком и допускать его рекламу вне питейных заведений. Будем откровенны: для нынешнего положения дел нет никакого другого объяснения, кроме коррупции. Борьба с водкой без пива - это фарс и передел сфер влияния. Вино при этом выдавливают с рынка: планируется приравнять его к крепкому алкоголю по налогообложению.
Многие высшие чиновники, например Сергей Миронов, еще месяц назад открыто заявляли: "Государственная монополия на производство и оборот этилового спирта не только спасет многие десятки тысяч наших граждан, но и обеспечит весомую добавку в наш бюджет". По данным Общественной палаты, на кону - триллион рублей.
